по первому требованию скину в личку пост от афродиты, и попрошу любой ваш, чтобы понять, что мы сыграемся с:

Всё хорошо – твердит себе Леди, когда изъеденный прожорливой ржавчиной, но героически стойкий фургончик довозит их с Триш до более привычного человеческому глазу ландшафта. Она спрыгивает на потрескавшийся асфальт, чувствует дуновение ветра на своих щеках, вдыхает наполненный живыми земными запахами воздух. Где-то рядом, прижавшись полуголым боком к пыльному железу транспорта, закуривает очередную сигарету Нико. За плечом кошкой потягивается демонеса, разминая уставшие от безделья конечности. Пространство вокруг – вакуум из напряженного молчания, нервного щелчка зажигалки и хруста затекших костей. Каждая думает о своем, но все мысли сводятся к одной точке – к нетерпеливому, вспыльчивому мальчишке c ежиком белоснежных волос. И Леди надеется, что, хотя бы один из трех потомков Спарды окажется достаточно разумным, чтобы не довести всё до очередной шекспировской трагедии.

Всё хорошо – говорят пустые комнаты агентства «Devil May Cry». Остывшая пицца застревает в горле, когда Мэри понимает, что прошло уже пара недель, но кроме Неро, принесшего новости о близнецах, никто больше не вернулся. Ну, по крайней мере, отце- или детоубийства не произошло – ей слишком нравится Неро, чтобы в обоих этих случаях просто пожать плечами и сказать: «Ну, бывает».
Леди не говорит Триш о своих мыслях, да и кажется, что та всё понимает. И что происходит сейчас, после окончательного уничтожения корней Клипота? Как поведут себя вечно враждующие братья: будут ли искать выход вместе или устроят очередной поединок, где только чудо сможет остановить этих двоих.
Неизвестно.
И ей было бы даже легче, если бы прямо сейчас на пороге появился Вергилий и с надменным выражением лица озвучил, что их братская вражда наконец-то закончилась, а бездыханное тело Данте лежит где-то в Подземном мире, разлагающееся от раскаленного смердящего воздуха. Всё лучше, чем слепая неопределенность.
Конечно, девушка слукавит, если скажет, что Данте тот, о ком стоит переживать. Он большой мальчик, может сам о себе позаботиться. Да и к тому же, в некоторых моментах он бесил её настолько, что желание убить его самой могло пересилить даже голос разума. Но, не смотря на всё вышеперечисленное, этот полудемон был её товарищем. И он все еще должен ей денег.
Поэтому, Леди пережёвывает резиновый сыр с тестом и притворяется, что ей всё равно. И Триш охотно подыгрывает ей.
Когда приходит Моррисон, его беззаботный и саркастичный голос вторит всему вокруг: «Все хорошо». Это успокаивает, и девушка решает, что старое доброе истребление демонов - неплохой способ отвлечься от всех событий, произошедших за последние месяцы, перестать переживать за Данте и вообще – вернуться в охотничий строй. Правда, Леди не может справится с пульсирующим раздражением, когда понимает, что ракетница привычно не тяжелит плечо. Оригинал остался где-то среди демонических земель, а новая, сделанная Нико, сейчас в руках беспощадного поглотителя пиццы, и не факт, что он её вообще вернет.
В любом случае, работа есть работа - с Калиной Энн или без неё.

Грудную клетку разрывает на части, когда пропущенный удар демонического существа в переливающихся доспехах достигает своей цели. Весь воздух, сосредоточенный в легких, внезапно становится тяжелым и горячим, и Леди, будто парализованная, не может сделать вдох. Она рассекает спиной свободное пространство, чувствует еле ощутимый холод на оголенной шее и, превозмогая боль, пытается удержать равновесие. Подошвы сапог раздражающе шаркают по раздробленному бетону, поднимая в воздух асфальтную пыль.
Ей нужно устоять - Мэри напряженно следит за тем, как демон готовится нанести очередной удар. Она просто должна сгруппироваться и...
В следующий момент её спина ударяется о крепкую шершавую поверхность, и две стальные руки сжимают её в недружественных объятиях - сковывают движения, выбивают последние молекулы воздуха из человеческих легких. Острая боль расцветает где-то в районе солнечного сплетения и разрастается по всему телу. Охотница практически ощущает, как крепкая хватка сдавливает ребра сильнее, как они деформируются, готовые переломаться, будто тонкие хворостинки.

Леди пытается закричать, но звуки собираются где-то в районе связок и перемалывают их в песок.
С каждой секундой сопротивляться становится сложнее - демон неумолимо хочет вернуть это человеческое тело в первородное состояние Вселенной - маленькую точку, размером с молекулу. И перед тем, как потерять сознание, она видит приближающиеся тени, сливающиеся в одно бесцветное существо.

Эти чёртовы твари обманули её! Леди была уверенна, что они сражаются с небольшой группой - сильнее рядового демона, но недостаточно, чтобы начать об этом волноваться. По крайней мере, так было в самом начале сражения, когда Триш и Леди без труда уничтожили троих-четверых демонов, облаченных в массивные доспехи. И, как девушке сперва показалось, пара существ из оставшихся, оценив свои силы, решила сбежать с поля боя. Девушки, не сговариваясь, разделились - Триш осталась добивать оставшихся, а Мэри Энн последовала за парочкой, бросившей своих демонических товарищей.
Сладкое предчувствие победы затуманило разум, когда пришло понимание, что она на самом деле не охотник, а жертва. Те двое были лишь приманкой - Леди оказалась в кольце демонических созданий, когда расстояние между ней и напарницей увеличилось достаточно весомо.
Победа оказалась поражением. Уже во второй раз за эти несколько месяцев.
"Всё плохо,"- думает Леди, когда вместо привычных выстрелов она слышит щелчок, оповещающий её о пустом магазине.

Вязкая, холодная тьма обволакивает плечи, убаюкивает ощущением полета. Леди уже знает это чувство - нечто подобное было, когда она взрастила на себе демоническую плоть Артемиды, став её невольным узником. Но ей больше не хочется чувствовать невесомую тяжесть на своих веках, она хочет сбросить это с себя. И плевать, что будет по ту сторону - пылающие неистовым огнем города, растерзанные тела других людей или же её собственное. Она просто хочет проснуться.

Холодная невесомость сменяется прикосновением разгоряченного воздуха - осязание пробуждается первым. Онемевшие до боли пальцы, пересиливая собственную беспомощность, пытаются ухватиться за что-нибудь. Слепо ловят воздух, перед тем как наткнуться на плотное что-то - видимо, это какая-то жесткая ткань.
Вместе с этим по телу разливается тяжелая боль, наиболее ощутимо концентрируясь в центре грудной клетки. Каждый вдох дается с трудом, и Леди разлепляет пересохшие губы, чтобы вдохнуть больше болезненного воздуха.
Следом она начинает слышать. Протяжный гул, какофония звуков врывается в её сознание, и её голова дергается, в попытках прогнать раздражающий шум. Он кажется знакомым, но охотница пока не может вспомнить, что является его источником. Единственное, что она может различить - свое хриплое, рассыпающееся песком дыхание.
Мэри с трудом разлепляет примагниченные веки и несколько раз моргает, пытаясь вернуть свое зрение в обычное состояние. Размытые цвета становятся четче и - черт возьми! - лучше бы она ослепла.
Не в силах поверить в увиденное, она медленно приподнимается, поддерживая себя ослабленными руками. Теперь она понимает, что за гул звучит в ушах, не желая никуда исчезать. К музыке ада не привыкнешь так просто, да и Леди совсем не хотела привыкать к ней.
Мысль о том, что это всё сильно похоже на какое-то дежавю, задерживается в голове, и девушка с ужасом осознает - а события последних месяцев - не сон ли сбредившего сознания? Может, она все ещё в плену у Уризена, и где-то здесь Триш, и Данте, и...
Поток не самых радужных образов прекращается, когда ладонь машинально тянется к ноющим ребрам, и не встречает привычной прохлады белой мотоциклетной куртки. Вместо неё, контрастируя с бледной кожей, девушку укрывает темно-бирюзовый плащ. Нет, это не сон. Она ведь была там, наверху, потерпела поражение, но не могли же демоны просто взять и притащить её сюда - вниз. Она ведь... не выберется отсюда.
Мэри Энн впивается пальцами в тяжелую ткань, и вертится по сторонам, пытаясь понять, что с ней произошло. Ответ находится почти сразу - вернее сказать, часть ответа.
Рука автоматически тянется к поясу, чтобы схватиться за пустоту. Оружия нет. Вообще ничего нет. Руки сильнее запахивают плащ, а глаза враждебно впиваются в седые виски.
Она видела его вот таким всего раз - там, в Темен-ни-гру. В прочем, того раза ей хватило с лихвой, чтобы понять, что Вергилий - настоящий Вергилий - не тот человек, которому следует доверять.
Но, если он здесь, то, возможно, есть шанс, что где-то рядом Данте. Леди поспешно осматривается, но ни намека на красный плащ и его обладателя среди адского окружения не находит.
- Где он?- она не узнает свой голос - слабый и хриплый. Пересохшее, слипшееся горло мешает говорить, но охотницу это не останавливает,- Если ты с ним что-то сделал...

гвен не любила кладбища. и не потому что жутко или страшно, причина была совсем в другом. для одних это место является возможностью побыть с близкими рядом, даже поговорить, в надежде быть услышанными, а для гвен это было самым настоящим испытанием с малых лет, всякий раз, когда отец приводил её к могиле матери. кладбище навсегда стало для неё местом одиночества и скорби, которую хотелось стряхнуть с плеч и идти дальше. с годами джордж стейси всё реже навещал хелен, а разговоры о матери превратились в табу. отчасти гвен его понимала и вовсе не винила. иногда она приходила к матери без отца, но кладбище всё ещё навевало на неё чувство одинокой безнадёги, напоминающей о той, кого невозможно вернуть. наверное, то же самое чувствовал и отец.

наверное, тоже самое чувствовал питер паркер, приходя всё к тем же могилам, расположенным совсем рядом друг к другу. ей удавалось оставаться незамеченной, прятаться среди могил и наблюдать, слушать. только так она могла узнать его поближе. таким... нет, это было что-то совсем другое, что-то гораздо более глубокое, что не даёт ему покоя и приводит сюда каждый раз.

гвен не любила кладбища, и не потому что жутко или страшно, причина была совсем в другом. теперь она увидела на могильной плите своё собственное имя. выгравированная надпись на камне выглядела совсем свежей, а цветы рядом не успевали увядать, как их приносили снова.

гвендолин максин стейси

надпись на соседней могиле гласила:
джордж максимилион стейси

увидев имя отца в первый раз, гвен оцепенела. самый кошмарный сон превращался в явь. что уж говорить о том, что своими собственными глазами она наблюдала не только могилу отца, но и свою собственную. это чувство крайне странное, не похожее на шок или простое удивление, но и от ужаса гвен не бледнела. просто... всё здесь происходящее не поддавалась никакому понимаю. всё слишком странно.

могилы матери она так и не нашла, значит, она была жива. получается, всего того, что произошло в её вселенной, здесь — вовсе не случалось. однако треклятый закон вселенной заключается в неизбежности — одно всегда заменяет другое. это было неизбежным. одна жизнь или другая — вселенная своё заберёт, как ни крути. здесь ей и отцу не было места, а там — питеру и маме. такая вот грустная ирония.

гвен не любила кладбища, но здесь она о многом могла подумать. именно здесь начиналась та самая точка отправления в запутанной веренице событий, которую ей хотелось распутать.

едва ли она могла предположить, что найдя питера паркера, ей предстоит столкнуться со всем этим. пройдя все стадии от отрицания до принятия, стейси всё же не позволяет себе сбежать. здесь мама и питер. только тут она может побыть с ними рядом и получше их узнать, пускай отдалённо, со стороны, оставаясь всё той же тенью, но гвен будто приросла к этому месту за недолгое время пребывания в этом нью-йорке, так похожем на её. что-то не позволяло ей уйти, упорно удерживая невидимой силой.

она всё ещё стояла там, удерживая в руке маску. надписи на могильных плитах отрезвляли, помогали мыслям распутаться. они напоминали ей о том, что могло бы случиться в тысячи тысяч вариаций событий. это было одно из них. то, чего так боялся отец, и то, чего она сама так упрямо избегала, словно невозможное.

нет, гвенни, возможно всё. даже ты можешь исчезнуть по щелчку и никто этого не заметит.

паучье чутьё не заставило себя долго ждать. оно подсказывало ей об опасности,  с каждой секундой затылок покалывало лишь сильнее. гвен шустро надела маску, и буквально за несколько секунд до того, как показалась фигура в стороне, успела спрятаться за одним из памятников.

— питер... — еле слышно выдохнула стейси. на раздумья нет времени, так что гвен действовала впопыхах. место оказалось крайне неудачное, потому что ангел, расправивший крылья слишком высоко, никак не мог скрыть её от чужих глаз. в какой-то момент гвен поняла, что двигаться не самая удачная мысль. ровно когда паркер отвлёкся на шорох, который гвен издала по собственной неосмотрительности, наступив на сухой букет цветов, та юркнула к соседней могиле.

и очень даже зря. поняла это стейси слишком поздно, всё ещё зачем-то прижимаясь к холодному камню, желая в нём раствориться, лишь бы он её не увидел.

нет-нет-нет-нет, только не сейчас, этого не должно произойти, это неправильно. думай, гвен, думай!

в панике, гвен засуетилась, остолбенев на месте, когда перед ней предстал паркер. девушка не произнесла ни слова, лицо её было скрыто маской — что было очень кстати. далее её действия происходили на автомате лишь бы хоть как-то дать себе фору: сгусток паутины прилепил руку паркера к чему-то, чего она уже не видела, потому что собралась драпать со всех ног.

вот это да, теперь паркер знает, что есть как минимум ещё один паук...